Настроение у Фаблера было хуже некуда. Мало того, что пиво закончилось в самый неподходящий момент, а Лохматый наотрез отказался идти в магазин, сославшись на необходимость утром подниматься на работу, так еще и внезапный телефонный звонок нагло вырвал Фаблера из объятий Морфея, стоило ему задремать.

Поднимаясь по исписанным безвкусными граффити лестничным пролетам, он в который раз спрашивал себя, что он здесь делает, ведь время уже перевалило за полночь, значит, добраться домой или хотя бы в знакомый район города в ближайшие пару часов не получится. Внятного ответа на свой вопрос он так и не нашел, но понимал, что ответ и не требуется. За все года их знакомства, Вирал всего несколько раз звонил сам, а спокойную уверенность и отстраненность в его голосе, как сейчас, Фаблер слышал впервые.

Выход на крышу перекрывала металлическая решетка, но внушительных размеров амбарный замок вместо отведенных ему стальных ушек лежал на ступеньке рядом. После мгновенного колебания Фаблер поднялся по последней лестнице в короткий неосвещенный коридорчик, оттуда, передвигаясь на ощупь, вышел на покрытую тонким слоем снега плоскую крышу.

Дожидаясь, пока глаза привыкнут к ночной полутьме, он достал из нагрудного кармана помятую пачку сигарет и некоторое время провозился с дешевой зажигалкой, пытаясь прикурить под пронизывающим зимним ветром. Пылающий уличными фонарями и разноцветными вывесками центр города казался как никогда далеким.

- Хорошо здесь, - послышалось, когда ветер чуть утих.

Фаблер обернулся и увидел темный силуэт на углу крыши. Вирал стоял спиной к нему, как всегда, в своем неизменной черном пальто, сливающимся с ночным небом, и ставшей такой же неизменной за последние месяцы шляпы, немного повернув голову, так что виднелся тлеющий огонек сигареты, что удивило Фаблера.

- Можно легко представить себе, что город совершенно пуст, только освещение улиц еще работает. Но долго это не продлится - без присмотра трансформаторы затопит тающим снегом и наступит настоящая ночь. Так легко поверить, что лилим больше нет.

- Да, знаю, тебе очень хотелось бы этого, животное, - улыбнулся Фаблер, плотнее запахнул полы пиджака, и подошел к низкому, ниже колена, парапету. – Но если ты позвал меня сюда только чтобы поболтать об одной из твоих любимых тем, то ты выбрал далеко не лучшее время и место. Пиво хоть есть?

Вирал рассмеялся и обернулся.

Сигара, поправил себя Фаблер, настоящая сигара, пусть и не самая дорогая.

- О нет, совсем не для этого. Посторонние мысли вслух, ты же знаешь меня, не обращай внимания. Ты же знаешь, какое сегодня число?

- Какое это имеет значение?

- Тринадцатое, уже больше часу, как пятница тринадцатое. Хорошая дата, не так ли?

- Да, отличная, - согласился Фаблер, чувствуя, как заканчивается терпение. – За это можно выпить где-нибудь в тепле, ты так не считаешь?

- Нет, еще нет. Наверное, следовало бы начать издалека, но в подобных вещах я не люблю интриг, так что скажу сразу. Ты не увидишь рассвет, Фаб. Все кончено.

Собак глубоко затянулся и чуть наклонил голову набок, рассматривая лицо Вирала, освещенное только фонарем внизу и огоньком сигары. Спокойное, немного сосредоточенное, только уголок губ загибался кверху.

- Что еще за шутки?

- Никаких шуток, - он на мгновение замолчал. – Друг мой.

Он на самом деле не шутит, подумал, Фаблер. Полузаброшенный дом на отшибе, ночной звонок. Лохматый крепко спал и даже не закрыл за Фаблером дверь, и наверняка не расслышал, куда он уехал. Значит, о его местоположении никто не знает, каждый из его знакомых будет думать, что он у кого-то другого еще очень долге время. И эта мысль показалась неожиданно успокаивающей. Пятница тринадцатое – действительно хорошая дата.

- Кажется, я догадываюсь, в чем дело. Все из-за Мерки и нашей свадьбы?

Вирал ничего не ответил, только улыбка стала более заметной.

- А я-то гадал, что же ты так резко стал добрым и пушистым зверьком и не пытался ее похитить.

Фаблер сделал последнюю затяжку, бросил окурок вниз и непроизвольно посмотрел на покрытый снегом асфальт. Тут же вернулось головокружение, не имеющее ничего общего с приятной алкогольной легкостью в голове.

- Так что же ты сделаешь? Сбросишь меня вниз? Просто и эффективно.

- Но слишком много случайностей и возможных осложнений. Если уж берешься за что-то подобное, следует исключить или свести к минимуму все случайности. Кроме того, падение с такой высоты может убить тебя не моментально, а я не хочу причинять тебе ненужную боль. Это яд.

- Как-то по-девчачьи, тебе не кажется?

- Совсем нет. Одна из вещей, что я унаследовал от своих создательниц. У него весьма занимательное действие, ты оценишь.

- Уверен в этом?

- Абсолютно. По сути, не я тебя убиваю, а ты сам. Действие яда можно легко свести на нет, но вот вывести из организма очень сложно, так что он будет дожидаться своего часа. Пока в твою кровь поступают эндорфин, ты его не чувствуешь. Все просто, Фаб, все это время после свадьбы ты был счастлив, и чувствовал себя отлично. А сейчас…

Вирал не закончил, лишь пожал плечами.

- Да и не из-за Меркуриаллы это. Я искренне рад за вас, и надеялся, что она на самом деле поможет тебе. Изменит тебя. И свадьба подвернулась очень вовремя.

- Тогда почему же?

- Все просто. Нас трое. Серж был человеком года, я тоже. Пришел твой черед, но ты не захотел даже попытаться.

- Человек года? Ты серьезно? Если это твое очередное представление…

- Более чем. Не в титуле дело, а в тебе, - Вирал начал ходить по крыше из стороны в сторону, его голос набирал силу. – Мы с Сержем пытались растормошить тебя, тянули вверх, но ты все время сопротивлялся. С твоей-то популярностью, твоими возможностями, твоим талантом. У тебя появилась красавица-жена, и я очень надеялся, что у нее получится, но нет, ты не хочешь ничего делать. Мне этого не понять.

Вирал остановился, глядя на город, от его улыбки не осталось и следа, губы продолжали шевелиться, словно он мысленно продолжал свою речь. Фаблер же поник, он вспомнил, как почти сразу после свадьбы зашел отметить событие к Лохматому, как Мерка его потом вызванивала, и он каждый раз уходил от разговора.

И в то же время что-то в словах Вирала не давало ему покоя.

- Я слышу злость в твоих словах. Даже ярость. Но признайся, хотя бы себе, что они направлены не на меня. Тебе кажется, что ты злишься на меня, но на самом деле только на себя. Ты всегда был эгоцентристом. А все остальное – отговорки, ведь ты знаешь, что мы одинаковы. И в этом тоже.

Как только Фаблер договорил, пальцы впились в его плечо. Вирал стоял совсем рядом, хотя мгновение назад был у края крыши.

- О нет, мой дорогой друг. На себя я давно не злюсь, утихла и ярость. Себя я ненавижу.

- Да, это в тебе есть…

Фаблер не сумел закончить, его колени подогнулись, и он рухнул бы на снег, если бы Вирал не подхватил его и не уложил на невесть откуда взявшийся на крыше старый выцветший ковер.

- И долго это будет продолжаться?

- Нет, совсем нет, минуты две от силы. Ты ничего не почувствуешь, никакой боли.

- Никакой боли, - повторил Фаблер. – Все-таки ты меня не уважаешь. Без боли нет никакого смысла в последних минутах, без нее нет смысла в жизни.

Он сумел поднять руку и достал из-под гольфа именной жетон, разорвал цепочку.

- Вот, ты знаешь, кому его отдать И не забудь рассказать, при каких обстоятельствах я расстался с ним.

- Неплохо, Фаб. Очень неплохо. Хорошо, я сделаю это.

- Должны же на EnE знать, какую тварь они пригрели.

Вирал положил руку на шею друга и ждал, пока не утихнет движение крови под пальцами, потом просидел так еще минуту. Поднялся с парапета, прошел вдоль крыши, глядя вниз, на далекий асфальт. Время у него еще было. На то, чтобы спустить ковер вниз уйдет несколько минут, и он заранее договорился с нужными людьми, чтобы старый облезлый ковер, перевязанный грубой веревкой, больше никто никогда не увидел. Никаких случайностей.

Огни города вдалеке напоминали звезды, - такие же холодные, безразличные ко всему, происходящему вокруг. И ему это нравилось.

- Как же тут хорошо, - прошептал Зверь, и, последний раз взглянув на ковер, закрыл лицо ладонью.

- Как невыносимо, когда друзья - ещё большие ничтожества, чем ты сам!